Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]
Еще в 1809 году великий американец Томас Джефферсон говорил „об исключительном миролюбии" наших двух народов. История свидетельствует, что наши страны не являются естественными врагами. Обеим пришлось уплатить огромную цену за „холодную войну". Ее окончание, конечно, является поводом для взаимного удовлетворения, но одновременно и для трезвого переосмысливания причин ее возникновения и долгого существования, для борьбы с ее пережитками.
Мне довелось наблюдать за развитием отношений между нашими двумя странами в течение полувека. И не только наблюдать, но и непосредственно участвовать в событиях и лично переживать наиболее горькие и обескураживающие периоды в их истории. Временами было трудно, очень трудно. Но меня все эти годы не покидала надежда и уверенность в большом конструктивном потенциале, заложенном в наших двух народах, русском и американском, несмотря на идеологические разногласия их правительств. Мой практический жизненный опыт в том, что касается отношений двух народов, более значительный, чем, пожалуй, у любого из моих здравствующих соотечественников, укрепляет эту уверенность и надежду. Но никак нельзя забывать при этом горькие уроки прошлого и упущенные возможности.
Сейчас можно сказать, что отношения Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки выходят, хотя и непросто, на иную основу, в которой должны преобладать сотрудничество и добрососедство при трезвом взаимном учете национальных интересов обеих стран. Об этом я говорю с удовлетворением и надеждой на лучшее будущее. Надеюсь, что в этом есть и мой скромный вклад.
** *
Весной 1986 года закончилась моя непростая, неспокойная, но ответственная и интересная работа — почти четверть века на посту Чрезвычайного и Полномочного Посла своей страны в Соединенных Штатах Америки.
Мне довелось работать в Вашингтоне при шести американских президентах: Д.Кеннеди, Л.Джонсоне, Р.Никсоне, Д.Форде, Дж. Картере и Р.Рейгане. Разные люди и разные времена. Это было давно и недавно. Обо всем этом я и постарался рассказать в своих воспоминаниях.
ЧАСТЬ IX
ПОСЛЕ ВАШИНГТОНА
ГОРБАЧЕВ И СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
В 1985 году, когда М.С. Горбачев пришел к руководству государством, Советский Союз был великой державой, возможно, несколько потускневшей, но все же сильной, одной из двух сверхдержав мира. Однако в течение только трех лет, с 1989-го по 1991 год, сфера политического влияния страны и ее границы были отодвинуты из центра Европы далеко на восток, к границам России 1653 года, существовавшим до ее союза с Украиной. Как все это произошло?
Корни распада Советского Союза надо искать в основном внутри страны, в нашей политической борьбе и разногласиях, связанных с необходимостью кардинального реформирования, в не очень компетентных, но амбициозных лидерах и в необычно быстрой смене внутренних событий, в которых большинство населения прямо не участвовало и далеко не все понимало. Этот драматический и трагический период нашей истории ждет еще тщательного и беспристрастного анализа, но я попытаюсь кратко рассказать о тех событиях, главным образом внешнеполитических, свидетелем которых я сам был или принимал в них участие{31}.
На должности секретаря ЦК
Итак, как я уже писал, в марте 1986 года я был избран секретарем ЦК партии. Для меня начался совершенно новый период жизни, связанный с незнакомой работой в центральном аппарате партии. Хотя, как посол в крупнейшей стране Запада, я был неплохо знаком с высшими государственными и партийными руководителями своей страны, партийная аппаратная работа с ее сложными внутренними хитросплетениями и неписаными традициями была для меня, как говорится, книгой за семью печатями.
То, что я попал в особый мир, я почувствовал буквально на следующий же день после избрания секретарем ЦК. Ко мне явился представитель девятого управления КГБ, которое занималось не только охраной, но и обслуживанием членов Политбюро и Секретариата. Выяснилось, что мне положено иметь постоянную охрану из трех человек, лимузин „ЗИЛ" с радиосвязью, а также официальную загородную дачу в Сосновом бору (она так и называлась „Сосновка") с обслуживающим персоналом: два повара, четыре официантки, два садовника, охрана дачи.
Большой неожиданностью для меня было и то, что дача эта в прошлом принадлежала маршалу Жукову, который получил ее от Сталина еще во время войны и жил в ней до самой смерти. Просторное двухэтажное здание с большой столовой, гостиной, кинозалом, спальней, библиотекой и другими комнатами располагалось на территории, на которой были еще теннисный корт, сауна и оранжерея, а также фруктовый сад. Какой разительный контраст с привычным мне московским городским образом жизни!
Заседания Политбюро проводились регулярно — раз в неделю по четвергам, хотя порой Горбачев собирал и внеочередные заседания. На всех этих заседаниях (за очень редким исключением) присутствовали также все секретари ЦК партии. Они имели право свободно участвовать в дискуссиях, но не участвовали в голосовании. Впрочем, до голосования на Политбюро дело практически никогда не доходило. Генеральный секретарь, когда видел большие разногласия, обычно предлагал „доработать" вопрос до следующего заседания, используя это время для проведения нужного ему решения.
Горбачев любил пространно говорить почти по каждому вопросу, используя присущее ему красноречие, в результате чего заседание Политбюро часто продолжалось с 11 утра до 6–8 часов вечера. Правда, он давал возможность всем желающим высказаться. В этом отношении в Политбюро была достаточно демократическая обстановка. В перерывах обедали все вместе за длинным столом в небольшом рабочем зале, где на выбор давалось два простых меню без особых деликатесов и без спиртных напитков (только чай или кофе). За обедом (продолжительностью от получаса до часа) шел свободный разговор на злободневные темы.
Заседания Политбюро официально не стенографировались, хотя личный помощник Горбачева негласно делал записи выступлений. Официально оформлялись лишь решения Политбюро, которые рассылались по строго ограниченному списку для исполнения и контроля. Наиболее важные решения Политбюро хранились в „особой папке".
Повестку дня заседаний Политбюро составлял сам Генеральный секретарь. Члены же этого руководящего органа партии имели право вносить дополнения или изменения в эту повестку, но использовали это право редко. Материалы к заседанию рассылались за день-два. Делалось это общим отделом ЦК — главным исполнительным органом при Генеральном секретаре.
